25.6.1938. – Скончался философ кн. Николай Сергеевич Трубецкой
Князь Николай Сергеевич Трубецкой (25.6.1890–25.6.1938) – филолог, публицист и философ, видный деятель евразийского движения. Принадлежал к дворянскому роду Трубецких, восходящему к Гедимину; сын ректора кн. С.Н. Трубецкого и племянник философа .
С тринадцати лет посещал заседания этнографического отдела Московского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии при Московском университете. В пятнадцать лет опубликовал первую научную работу "Финская песнь „Kulto neito“ как переживание языческого обычая". В 1908 г. окончил экстерном Пятую Московскую гимназию и поступил на историко-филологический факультет Московского университета. Затем перевёлся на отделение западноевропейских литератур и наконец – на отделение сравнительного языкознания, где стал учеником Ф.Ф. Фортунатова. В1912 г. закончил первый выпуск отделения сравнительного языковедения и был оставлен на университетской кафедре.
В 1913–1914 гг. стажировался в университете Лейпцига. Вернувшись, сдал магистерские экзамены и стал преподавать в Московском университете в качестве приват-доцента. Революция 1917 г. застала его во время научной поездки на Кавказ и он остался в Кисловодске; в 1918 г. преподавал в качестве доцента в Ростовском университете.
В 1920 г. эмигрировал в Болгарию; преподавал в Софийском университете; издал сочинение "Европа и человечество", в котором близко подошёл к выработке евразийской идеологии. Обсуждение этой книги в софийском семинаре, в котором участвовали П.П. Сувчинский, П.Н. Савицкий привело к провозглашению евразийской идеологии в сборнике "Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждение евразийцев. Книга 1" (София, 1921).
В 1923 г. переехал в Вену, преподавал в Венском университете. Наряду с Сувчинским и Савицким входил в руководящие органы евразийства (Совет Трех, Совет Пяти, Совет Семи). До 1929 г. участвовал во всех программных евразийских сборниках: "Исход к Востоку" (1921), "На путях" (1922), "Россия и латинство" (1923), "Евразийский временник. Книга 1" (1923), "Евразийский временник. Книга 2" (1925), "Евразийский временник. Книга 3" (1927)), в периодических изданиях евразийцев. Соавтор коллективных евразийских манифестов. Выпустил ряд книг в Евразийском книгоиздательстве ("Наследие Чингисхана", 1925; "К проблеме русского самосознания", 1927)). Как идеолог евразийства разрабатывал концепции славяно-туранских культурных взаимодействий, монгольского влияния на русскую политическую историю и культуру и др.
В 1929 году в знак протеста против просоветской направленности газеты "Евразия" вышел из руководящих органов евразийского движения. Начал совместно с Р.О. Якобсоном разрабатывать теорию евразийского языкового союза и вообще евразийского учения о языке в связи с географическим фактором, на основе онтологического структурализма, сформировавшегося в идейном пространстве Пражского лингвистического кружка.
Параллельно в 1920-1930-х гг. преподавал в Венском университете славянские языки и литературу, занимался научной деятельностью. В своих лекциях по истории русской литературы высказывал революционные идеи о необходимости открытия древнерусской литературы (наподобие открытия русской иконы).
Был непримиримым противником коммунизма, воцерквленным православным христианином. Выполнял обязанности старосты русской Никольской церкви в парижской либеральной юрисдикции митрополита Евлогия (Георгиевского). В 1930-х гг. выступал в печати против национал-социализма, видя в нём своеобразный «биологический материализм», столь же несовместимый с православным мiровоззрением, как и марксистский «исторический материализм». В 1938 г. после аншлюса Австрии подвергся допросам со стороны гестапо, часть его научных рукописей была конфискована во время обыска и впоследствии утрачена. Не перенеся этой потери, Николай Сергеевич Трубецкой скончался от инфаркта миокарда, в больнице.
Важное место в мiровоззрении Трубецкого занимают вопросы национальной самобытности. Вслед за в своей работе "Европа и человечество" (1920) он критикует отождествление интересов и ценностей "романогерманцев" с интересами и ценностями всего человечества. К теме "евразийства" подходит в работе "Наследие Чингисхана" (1925). Система степи и континентальный климат образует единое геоклиматическое пространство "от Тихого океана до устьев Дуная" - Евразию. Китай, Персия и Индия к Евразии не относятся. Единая экология создает необходимость единого государства, которое является преемником "продолжателем исторического дела Чингисхана". Однако самого Чингисхана Трубецкой называет не столько великим завоевателем, сколько "великим организатором" и неоправданно идеализирует разрушительное нашествие орды, полагая, что Русь заимствовала от него свое государственное устройство и что именно "татарщине" русский народ обязан своим духовно-религиозным подъемом. В его трактовке в период татарского ига Россия стала "провинцией монгольского государства", а конец "ига" представлял собой не что иное как "замену ордынского хана московским царем с перенесением ханской ставки в Москву" или превращение "северо-западного улуса монгольской монархии" в Московское царство. При этом Россия обогатила евразийскую государственность православной идеологией, в центре которой стояла идея царя как "носителя особого рода Божьей благодати".
Деятельность ("европеизация") оценивается Трубецким очень отрицательно с нравственной стороны, а также необходимое заимствование техники способствовало духовному порабощению России. Нация разделилась на "образованное общество" (европеизированная часть) и "простой народ" (неевропеизированная часть), между которыми располагалась "полуинтеллигенция". Раскол нации привел к революции, в которой отчасти произошел возврат к евразийскому проекту. Но в полной мере воплотить идею Евразии в СССР все же не удалось. Препятствием для этого оказался сам коммунизм с интернациональной идеей всемiрной пролетарской солидарности.
В последние годы своей жизни Трубецкой разочаровался в идеологических построениях своей молодости.
«Я постоянно перечитываю свои произведения евразийского периода, а также переписку этого времени. И многое мне теперь кажется ребячеством. Мы преувеличенно ценили свою собственную молодость, считали её главным своим преимуществом по сравнению со «старыми грымзами» и, благодаря этому культу собственной молодости, искусственно задерживали своё развитие....К целому ряду вопросов, к которым я прежде подходил с самоуверенной определенностью, я теперь подхожу с холодным скептицизмом... Теперь, пересматривая свои и наши прежние писания, я многое воспринимаю как ребяческую отсебятину. Это относится ко многим моим богословским писаниям..., но также и к писаниям историческим и государствоведческим, как печатным, так и ненапечатанным...."Мы оказались великолепными диагностами, недурными предсказателями, но очень плохими идеологами – в том смысле, что наши предсказания, сбываясь, оказываются кошмарами. Мы предсказали возникновение новой евразийской культуры. Теперь эта культура фактически существует, но оказывается совершеннейшим кошмаром, и мы от неё в ужасе, причем нас приводит в ужас именно её пренебрежение известными традициями европейской культуры (например, положение науки и пр.)»
(Письмо П.Н.Савицкому. 8-10 декабря 1930. Цит.по: Соболев А.В. «О русской философии», СПб, 2008 с.334, 339).
«Перечитал свою "Европу и человечество" и считаю, что в настоящее время лучше об ней не напоминать. Во-первых, в ней есть много наивного (все-таки я был тогда еще очень молод, – первые главы написал еще студентом). А кроме того, сейчас многое в ней воспринимается совсем иначе...»
Письмо П.Н.Савицкому. 10 января 1938. Цит.по: Соболев А.В.«О русской философии», СПб, 2008, с.483-483).
Вместе с тем, даже при таком критическом настрое, Н.С. Трубецкой и в 30-е годы продолжал публиковаться в евразийских изданиях (таких как пражские "Евразийские тетради") и поддерживать переписку с лидером евразийства П.Н. Савицким. В 1930-е гг. им были написаны и опубликованы в евразийских изданиях такие статьи как "Об идее-правительнице идеократического государства", "Упадок творчества", "Мысли об автаркии", "О расизме".
О евразийстве см. в , приведем оттуда небольшой отрывок:
«...Евразийской идеологией сначала увлеклись такие видные православные философы, как кн. Н.С. Трубецкой, В.Н. Ильин, и др. Однако первоначальный романтический вкус новизны у многих православных улетучивался по мере того, как евразийство саморазоблачалось в своем неправославном развитии, подчиняя истину Православия "кровному и духовному родству" с Азией. «Евразийцы пытаются утвердить и некое религиозное единство Евразии, странным образом без снятия граней по вере. Они не останавливаются на правиле веротерпимости. Они торопятся под него подвести не только религиозно-нравственное, но религиозно-мистическое основание. Так слагается соблазнительная и лживая теория "потенциального Православия" ... Судьба евразийства – история духовной неудачи. Нельзя замалчивать евразийскую правду. Но нужно сразу и прямо сказать – это правда вопросов, не правда ответов, правда проблем, а не решений... Не от Духа, а от плоти и от земли хотят набраться они силы. Но нет там подлинной силы, и Божия правда не там» , – такой приговор вынес позже евразийству Флоровский, приняв вскоре после этого священнический сан.
В каком-то смысле евразийство тоже стремилось дать обоснование вселенскости русской идеи, но в ограниченных духовных координатах: оно не чувствовало, что судьбы мiра все-таки связаны с историей всей средиземноморской христианской цивилизации, с противоборством ее апостасийных и "удерживающих" сил, а также с глобальной мощью ее главного антихристианского противника, ждущего "иного мессию" и превратившего Запад в свой инструмент антихристианского мiрового господства. В неощущении этого заключается главная ущербность евразийства: оно отказывается от причастности к главному стержню мiровой истории, отходит от христианского понимания судеб мiра – в географическое толкование российского призвания, то есть в провинциализм, как будто от антихриста можно спастись в географической резервации...»
Сергей Лабанов, Москва
"Православную Церковь он считал единственной сферой русской жизни, где византийские традиции остались невытесненными безжалостной европеизацией". К 115-летию со дня рождения великого русского философа, языковеда, культуролога, одного из лидеров евразийства Н.С. Трубецкого
Критика западной цивилизации и евроцентрической теории в частности были наиболее ярко выражены языковедом, философом, культурологом и этносоциологом, одним из лидеров евразийства Н.С. Трубецким (1890-1938). Особенно ярко эти идеи выразились в книге «Европа и человечество» (1920). В этом году исполнилось 115 лет со дня его рождения и 85 лет выхода его работы в свет. Этим двум событиям и будет посвящена данная статья, тем более, что последние события в стране, связанные с усиленным внедрением в Россию идей современной западной цивилизации, в полной мере говорит об актуальности проблем, рассмотренных мыслителем в этой его книге.
Николай Сергеевич Трубецкой родился 16 (28) апреля 1890 года в Москве в семье, где уже было два величайших философа России - Сергей Николаевич и Евгений Николаевич Трубецкие. Второму он приходился племянником. С 1908 по 1912 год обучался на историко-филологическом факультете Московского университета. С 1915 г. он приват-доцент и ведет занятия по сравнительному языкознанию. С 1919 года находился в эмиграции в Болгарии, Австрии, Германии, Франции, Чехии, где преподает во многих европейских вузах.
В исследовании “Европа и человечество” были рассмотрены основные взгляды философии культуры, ставшие в дальнейшем методологической базой евразийского учения, весь смысл и пафос которого сводится к осознанию и провозглашению существования особой византийско-русской культуры.
Культурологические установки Н.С. Трубецкого в полной мере совпадают с идеями И. Гердера, развивавшего в своей философии истории узкие рамки европоцетризма, учение о “культурно-исторических типах” Н.Я. Данилевского, теории К.Н. Леонтьева и В.И. Ламанского.
У Ламанского он, в том числе, заимствовал термин “самопознание”, используемый и А.А. Шахматовым. Таким образом, помимо историософской линии (Ф.И. Тютчев – Н.Я. Данилевский - Н.Н. Страхов – К.Н. Леонтьев), от славянофилов к евразийцам ведёт также и “академико-филологическая” линия: Ламанский – Шахматов – Трубецкой.
Много им было почерпнуто у славянофилов. Он решительно отвергал западничество как отрицание самобытности и “самого существования культуры”.
Однако если отношение Трубецкого к западничеству однозначно негативное, то отношение к творчеству славянофилов было двойственное. С одной стороны, философ в полной мере признавал себя продолжателем той традиции русского философского и исторического мышления, к которой они относили и мыслителей славянофильского направления. Несомненно также, что он разделял и славянофильскую идею соборности, идею органичного единства, пронизывающего Церковь, общество и человека. С другой стороны, он отрицал идею славянского единства, считая, что русский цивилизационный тип без остатка сводится к славянскому, поскольку включает в себя и “туранский элемент”. При этом он указывал, что само славянство представляет собой не культурную, а лишь языковую общность.
Эти идеи были подтверждены Трубецким во многих статьях и работах. Но наиболее ярко они были выражены в статье “Вавилонская башня и смешение языков”. В ней он сравнивает смешение языков в Библии и современной попытки Запада смешать языки и культуры, провозглашая всеобщий прогресс и всеобщее братство. Это полностью расходится с положениями христианства и, напротив, полностью противоречит ему. “…Священное Писание рисует нам человечество, - отмечает он, говорящее на одном языке, т.е. лингвистически и культурно однородное. И оказывается, что эта единая, общечеловеческая, лишённая всякого индивидуального, национального признака культура чрезвычайно односторонняя: при громадном развитии науки и техники (на что указывает сама возможность замысла стройки!) полная духовная бессодержательность и нравственное одичание”. А сам “Бог, желая воспрепятствовать этому замыслу и положить предел кощунственному самопревознесению человечества”, смешивает языки, т.е. устанавливает на все времена закон национального дробления и множественности национальных культур и традиций.
И в якобы единой, космополитической, лишённой национального своеобразия культуре “безличность и расплывчивость должны быть максимальными”. А в такой культуре, как справедливо отмечает Трубецкой, “логика, рационалистическая техника всегда будет преобладать над религией, этикой и эстетикой, а интенсивное научно-техническое развитие неизбежно будет связано с духовно-нравственным одичанием”. Таким образом, только в национально – своеобразной и традиционной культуре “могут возникать морально положительные, духовно возвышающие человека ценности”.
Кроме этого, Трубецкой по праву может быть включён в один ряд с такими мыслителями как О. Шпенглер, А. Тойнби, П.А. Сорокин, критически относящимся к евроцентристкой однолинейной схеме исторического прогресса. Он отклонял оценку народов и культур по степеням совершенства и выдвигал принцип их равноценности и начала несоизмеримости.
Согласно утверждениям Николая Сергеевича, громадный материк, включающий в себя восточноевропейскую, западносибирскую и туркестанские равнины вместе с возвышенностями, отделенными друг от друга (Урал и Арало – Иртышский водораздел) и окаймляющими их с востока, юго-востока и юга, единый в себе и географически отличный от стран, лежащих к западу, юго-востоку и югу от него, в основном совпадающим с границами Российской империи начала ХХ века - это и есть историческая родина великого этноса, который сформировал особую цивилизацию и культуру. В неё органически вплетены элементы византийской культуры, а также «степной культуры», оставившей глубокий след в русской жизни, особенно в XIII – XV вв., и культуры европейской, влияние которой начинается с петровских времён и длится по настоящее время.
Процесс европеизации страны, начавшийся с Петра I, привёл в итоге к затушеванию исконного «антагонизма» и способствовал помутнению национального сознания. Не углубляясь в собственную сущность, Россия начала считать себя частью Европы.
Трубецкой называет свою историософскую концепцию «взглядом с Востока». В соответствии с такой позицией Киевская Русь могла быть государственным объединением весьма условно и приблизительно. Киевская Русь, утверждает философ, будучи отрезанной от морских бассейнов широкими степными просторами, где полными хозяевами были кочевники, не могла ни расширять свою территорию, ни укреплять свою государственную мощь.
Для Трубецкого не существовали «высшие» и «низшие» культуры, а лишь похожие и непохожие. Он не признавал за европейской культурой (под которой имел в виду культуру романо-германских народов) право на лидерство.
Вслед за Н.Я. Данилевским Трубецкой считал невозможным существование общечеловеской культуры. Не отрицая значимости европейской (романо-германской) культуры, он предлагает рассмотреть правомерность «притязаний» романо-германцев на звание носителей общеловеческой культуры.
По справедливому мнению Трубецкого, стремление европеизировать свою культуру ставит в крайне невыгодное положение развитие собственной культуры неевропеизированного народа, ибо его культурная работа протекает в менее выгодных условиях, нежели работа природного европейца. Ему приходится искать в разных направлениях, тратить свои силы на согласование элементов двух разнородных культур, тогда как природный европеец может сосредоточить свои силы лишь на согласовании одной и той же культуры, т.е. вполне однородных элементов.
Процесс расчленения нации усиливает противостояние одних частей общества другим и «препятствует сотрудничеству всех частей народа в культурной работе». В результате деятельность народа оказывается малопродуктивной, он творит мало и медленно, и во мнении западных людей всегда остаётся отсталым народом. «Постепенно народ приучается презирать всё своё, самобытное, национальное… Патриотизм и национальная гордость в таком народе – удел лишь отдельных единиц, а национальное самоутверждение большею частью сводится к амбициям правителей и руководящих политических кругов».
Идеи Данилевского о самоценности каждой национальной культуры, о невозможности вычленения одной культуры другой в качестве критерия и трафарета для других пользовались особой популярностью у Н.С. Трубецкого.
К числу предшественников евразийства справедливо относят и К.Н. Леонтьева, внёсшего большой вклад в культурную типологию евразийства и учения Н.С. Трубецкого, хотя сам мыслитель и евразийцы к его конкретным наблюдениям и произведениям почти не обращались. Однако, несмотря на то, что в самих сочинениях Трубецкого их немного, но называя Россию-Евразию страной-наследницей, он поясняет, что все унаследованные Россией традиции только тогда становились русскими, когда сопрягались с Православием. Православную Церковь он считал единственной сферой русской жизни, где византийские традиции остались невытесненными безжалостной европеизацией.
Далее Трубецкой утверждает, что все негативные последствия европеизации произрастают из самого ее факта и не зависят от степени её интенсивности. Даже если процесс европеизации достигает своего максимума и европеизируемый народ максимально приобщится к европейской культуре, то и тогда он, «благодаря длительному и трудному процессу культурной невелировки всех своих частей и искоренению остатков национальной культуры, окажется всё-таки не в равных условиях с романогерманцами и будет продолжать отставать». И это отставание приобретёт статус рокового закона. Действие данного закона приводит к тому, что отставший народ в семье цивилизованных народов лишается «сначала экономической, а потом и политической независимости и, наконец, становится объектом беззастенчивой эксплуатации, которая вытягивает из него все соки и превращает его в «этнографический материал».
Но самую большую опасность европеизации Трубецкой видит в уничтожении «национального единства», в расчленении национального тела европеизированного народа. Учитывая тот факт, что приобщение к другой культуре происходит на протяжении жизни многих поколений и что каждое поколение вырабатывает «свой канон синтеза элемента национальной и иноземной культуры», он приходит к выводу, что «в народе, заимствовавшем чужую культуру… различие между «отцами и детьми» будет всегда сильнее, чем у народа с однородной национальной культурой».
В результате проведённого анализа Трубецкой приходит к следующему выводу и заставляет задуматься над ним всех нас: если последствия европеизации так тяжелы и ужасны и сейчас вплотную угрожают нашему физическому и моральному существованию как нации, то её приходится считать не благом, а злом. И поскольку это «зло великое», то с ним необходима борьба, которую должна возглавить интеллигенция европеизированного народа. Именно она как наиболее интенсивная часть народа раньше других должна понять гибельность европеизации и западнизации и решительно встать на борьбу с ней.
Таким образом, для Трубецкого важно, что русская культура - совершенно особая и специфическая культура. Она является уникальным существом, живым организмом. Она всегда предполагает наличие осуществляющего себя в ней субъекта, «особую символическую личность».
После окончательного раскола в евразийском движении и усиления влияния в нём «левых сил», не скрывающих своих симпатий к советской власти, Трубецкой в письме, опубликованной в газете «Евразия» от 5 января 1929 года, объявил о своём выходе из организации и полностью отошёл от политики. Последние годы жизни он целиком посвятил научной и педагогической деятельности.
В заключение хотелось бы отметить следующее: необходимо разработать и создать свой национальный проект, который бы учитывал наши национальные интересы и ценности нашей собственной культуры. И в этой будущей работе новым русским, государственно и патриотически, настроенным идеологам, безусловно, должны помочь идеи евразийцев и Н.С. Трубецкого, предложивших нам свой национальный проект. Так считает и современный исследователь консерватизма, и разработчик «Русской Доктрины» В. Аверьянов в своей последней книге «Природа русской экспансии», в главе, посвящённой сравнению учения Н.Я. Данилевского и Н.С. Трубецкого.
Мы можем не соглашаться с неоязыческой привязкой новых евразийцев (к примеру, А. Дугина) к наследию евразийцев и Трубецкого. Но сам мыслитель, безусловно, является предтечей учения Л.Н. Гумилёва о пассионариях и этносах, а также размышлений В.В. Кожинова о России как особой цивилизации, живущей по своим законам и имеющей собственную судьбу. У мыслителя есть отдельные слишком утопические либо еретические идеи, но общая направленность его творений заключается в критике первенства западной цивилизации и возрождения русской, что и необходимо нам всем взять на вооружение.
1)Н.С. Трубецкой. История. Культура. Язык. – М: 1995.
2)Н.С. Трубецкой. Наследие Чингисхана. – М: 1999.
3)Русская философия. Словарь. – М: 1995.
4)Новая философская энциклопедия. Т. 1-4. – М: 2000-2001.
5) История русской философии. – М: 2001.
6) В.В. Аверьянов. Природа русской экспансии. – М: 2003.
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.pravaya.ru/
Литература
Толстой Н.И. Из истории науки // Вопр. языкознания. - М., 1990. - N 2. - С. 121-122 [ Предисловие к статье Н.С.Трубецкого " Общеславянский элемент в русской культуре "].
Толстой Н.И. Мысли Н.С. Трубецкого о русском и других славянских литературных языках // Толстой Н.И. История и структура славянских литературных языков. М.: Наука, 1988.
Глебова Е.А. Евразийский подход к истории России в трудах Николая Сергеевича Трубецкого // V Житниковские чтения: Межкульт. коммуникации в когнитив. аспекте. - Челябинск, 2001. - C. 139-143.
— князь, русский лингвист; славист, философ, публицист, основоположник евразийства, критик украинского национализма.
фамильный герб Трубецких
* Трубецкие - род литовских и русских князей-Гедиминовичей.
Сын князя С. Н. Трубецкого (ректор Московского университета) и племянник князя Е.Н.Трубецкого, известных русских философов, брат писателя и мемуариста князя В.С.Трубецкого (Владимира Ветова). Родился 16 апреля 1890 года в Москве. С 13 лет проявлял интерес к этнографии и фольклору финно-угорских народов, в частности языческому мировоззрению данных народностей; 14-летний Трубецкой посещает заседания Московского Этнографического общества, а в 15 лет публикует первые научные статьи о финно-угорском язычестве. Изучение фольклора сопровождалось и знакомством с соответствующими языками.
В 1907 юный учёный начинает сравнительно-исторические и типологические исследования грамматического строя северокавказских и чукотско-камчатских языков; огромные материалы, собранные в ходе этой работы, продолжавшейся вплоть до революции, в годы Гражданской войны погибли («пошли дымом») и были впоследствии восстановлены Трубецким в эмиграции по памяти. Специалист по чукотско-камчатским языкам В.Г.Тан-Богораз, знавший Трубецкого только по переписке и явившийся к нему в Москву из Петербурга, был потрясён, встретив юношу, готовящегося к гимназическим экзаменам.
В 1908 году поступил на историко-филологический факультет Московского Университета, посещая занятия по циклу философско-лсихологического отделения и затем по отделению западноевропейских литератур.
В 1912 году закончил первый выпуск отделения сравнительного языковедения и был оставлен на университетской кафедре, после чего командировался в Лейпциг, где изучал доктрины младограмматической школы.
Князь Николай Сергеевич Трубецкой. Фото Е.П.Павлова, кон. 1900-нач.1910-х гг.
Вернувшись в Москву, опубликовал ряд статей по северокавказской фольклористике, проблемам финно-угорских языков и славяноведению. Был активным участником Московского лингвистического кружка, где наряду с вопросами языкознания вместе с учеными и литераторами серьезно изучал и разрабатывал мифологию, народоведение, этнографию, историю культуры, близко подходя к будущей евразийской теме. После событий 1917 года успешная университетская работа Н.Трубецкого прервалась и он уехал в Кисловодск, а затем некоторое время преподавал в Ростовском университете. Постепенно пришел к выводу, что праславяне в духовном плане были более тесно связаны с Востоком, нежели с Западом, где, по его мнению, контакты осуществлялись прежде всего в области материальной культуры.
В 1920 году Н.Трубецкой покидает Россию и переезжает в Болгарию, и начинает научно-преподавательскую деятельность в Софийском университете в качестве профессора. В этом же году он выпускает свой известный труд «Европа и человечество», вплотную подводящий его к выработке евразийской идеологии. В дальнейшем деятельность Н.Трубецкого развивалась по двум направлениям: 1) сугубо научная, посвященная филологическим и лингвистическим проблемам (работа Пражского кружка, сделавшегося центром мировой фонологии, затем годы исследований в Вене), 2) культурно-идеологическая, связанная с участием в евразийском движении. Н.Трубецкой сближается с П.Н.Савицким, П.П.Сувчинским, Г.В.Флоровским, публикуется в «Евразийских временниках» и «хрониках», периодически выступает с докладами в различных городах Европы. В разработке евразийских идей к основным заслугам Н.Трубецкого можно отнести его концепцию «верхов» и «низов» русской культуры, доктрину «истинного национализма» и «русского самопознания».
В силу своих психологических особенностей Н.Трубецкой предпочитал политике спокойную, академическую работу. Хотя ему приходилось писать статьи в жанре политической публицистики, он избегал прямого участия в организационно-пропагандистской деятельности и сожалел, когда евразийство сделало уклон в политику. Потому в истории с газетой «Евразия» он занял однозначно-непримиримую позицию по отношению к левому крылу движения и вышел из евразийской организации, возобновив публикации в обновленных изданиях лишь через несколько лет.
Последние годы своей жизни Н.Трубецкой жил в Вене, где работал профессором славистики в Венском университете. После аншлюса Австрии подвергся притеснениям со стороны гестапо. Значительная часть его рукописей была изъята и впоследствии уничтожена. По свидетельству Л.Н.Гумилева, получившего эту информацию от П.Н.Савицкого, Н.Трубецкого не арестовали только потому, что он был «князь, аристократ, но в квартире его производились неоднократные, причем весьма грубые, обыски, повлекшие за собой инфаркт миокарда и раннюю смерть». 25 июля 1938 года в возрасте 48 лет Н.Трубецкой скончался.
Р.О.Якобсон, Н.С.Трубецкой, Д.И.Чижевский. Прага, 1930
Он был одним из идеологов и основателей Пражской лингвистической школы, его труд «Основы фонологии» считается классическим, он ввел понятие «языковой союз» в сравнительно-историческое языкознание, разработал основы русской морфонологии, «дисциплины, в полной мере созданной самим автором», занимался вопросами славянской поэтики и историей славянских языков — праславянским языком. Все это свидетельствует о широкой сфере интересов знаменитого русского ученого. Был он также лидером евразийского движения.
Началом евразийства считают книгу Н.С. Трубецкого «Европа и человечество», вышедшую в Софии в 1920 г. Центр этого движения был сначала в Берлине, затем переместился в Париж (См. Половинкин С.М. Евразийство и русская эмиграция // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М.: Прогресс, 1995. с. 738). Это «культурно-историософическое» движение было создано в среде русской интеллигенции, эмигрировавшей в Европу после 1917 года, «видными представителями его были географ П.Н. Савицкий, историк Г.В. Вернадский, лингвист, этнограф и философ князь Н.С. Трубецкой» (См. Гумилев Л.Н. Историко-философские труды князя Н.С. Трубецкого (заметки последнего евразийца) // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М.: Прогресс, 1995. с. 31).
Одним из положений теории евразийства была «концепция многолинейности всемирного исторического процесса», что делало «своеобразие и самобытность культуры» ее неотъемлемой характеристикой, ее свойством и отрицало исключительность и абсолютность европейской культуры (см. Толстой Н.И. Н.С. Трубецкой и евразийство // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М.: Прогресс, 1995. с. 7). Корни евразийства уходят, по мнению участников этого движения, еще к первой трети XVI в., к «Посланиям старца Филофея», затем находят продолжение в трудах славянофилов, особое же значение имели работы Н.Я. Данилевского и К.Н. Леонтьева (См.Половинкин С.М. Евразийство и русская эмиграция // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М.: Прогресс, 1995. с. 731-734).
Дети Николай и Владимир Трубецкие. 1900. Бронза Николай справа, Владимир слева
Само понятие «Евразия» участники движения трактовали с нескольких позиций. Во-первых, как чисто географическое. Они полагали вполне естественным разделять Запад и Восток на Европу (Западная Европа), Азию (юг и восток Азии: Индия, Китай, Восточная Сибирь) и Евразию (континентальная равнинная часть Европы и Азии). Во-вторых, с этнической точки зрения, в Евразии сформировался особый «туранский психологический тип», «русские – не европейцы и не азиаты, а евразийцы». В-третьих, чисто экономически евразийская Россия – континентальная страна, и связи нужно развивать не такие же, как в мировом океаническом хозяйстве, но внутриконтинентальные (См. Половинкин С.М. Евразийство и русская эмиграция // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М.: Прогресс, 1995. с. 742-744). Многие мыслители, писатели и поэты увидели в революции проявление восточной дикости, «азиатчины», именно поэтому и поставили евразийцы перед собой задачу разобраться, насколько Россия европейская страна, насколько произошедшее было предопределено всей предшествующей историей России (См. Половинкин С.М. Евразийство и русская эмиграция // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М.: Прогресс, 1995. с. 734-738).
Работа Н.С. Трубецкого «Европа и человечество» была задумана как часть трилогии «Оправдание национализма», и первоначально должна была носить имя «Об эгоцентризме» (см. Живов В.М. Комментарии // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М.: Прогресс, 1995. с. 766). Кроме этого были написаны статьи «К проблеме русского самопознания», «Наследие Чингисхана. Взгляд на русскую историю не с Запада, а с Востока», «Вавилонская башня и смешение языков», «Мы и другие», «О государственном строе и форме правления» и другие.
Труды Н.С. Трубецкого, как и других деятелей движения, были посвящены «русскому национальному вопросу», они имели большое значения для движения, так как ученый-филолог на материале, предоставляемом языком и литературой, мог определять «структурные и функциональные особенности культуры», ее развития (См. Толстой Н.И. Н.С. Трубецкой и евразийство // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М.: Прогресс, 1995. с. 17). Н.С. Трубецкой, обращаясь к истории русского литературного языка в контексте обращения ко всей русской истории и культуре, делает вывод, что только этот язык посредством церковнославянского языка стал преемником «общеславянской литературно-языковой традиции» (Толстой Н.И. Н.С. Трубецкой и евразийство // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М.: Прогресс, 1995. с. 17-18). Подобное открытие подтверждает мнение о евразийстве как о «синтезе научной и политической мысли» (см.Живов В.М. Комментарии // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М.: Прогресс, 1995. с. 763), осуществляемом в разных областях знаний и разных сферах интересов.
Основным положением культурологических работ Н.С. Трубецкого стал вопрос о самобытности «симфонической личности», под которой понимается народ, группы народов, а также об образовании из мелких «симфонических личностей» определенной иерархии, парадигмы (См. Толстой Н.И. Н.С. Трубецкой и евразийство // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М.: Прогресс, 1995. с. 18). В этой иерархии вводятся понятие «этажей» культуры: «верхнего», «нижнего», «среднего», что имело значение для общей типологии культур, в частности, славянских.
В статье «Общеевразийский национализм» Н.С. Трубецкой выделяет составляющие элементы национализма: централистические (утверждение единства этнической единицы) и сепаратистические (утверждение своеобразия этнической единицы). Чтобы национализм не вырождался в сепаратизм, этнические единицы должны комбинироваться, «входить» друг в друга, составляя таким образом названную иерархию «симфонических личностей» (См. Толстой Н.И. Н.С. Трубецкой и евразийство // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М.: Прогресс, 1995. с. 19-20).
В период с 1933 по 1937 годы Н.С. Трубецким в предчувствии угрозы, таящейся в германском расизме, были написаны четыре статьи: «Мысли об автаркии», «О расизме», «Об идее-правительнице идеократического государства», «Упадок творчества»; в это же время на квартире Н.С. Трубецкого начались обыски, «вызвавшие инфаркт и раннюю смерть» (См. Гумилев Л.Н. Историко-философские труды князя Н.С. Трубецкого (заметки последнего евразийца) // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М.: Прогресс, 1995. с. 47).
Евразийские идеи не были отдельны от филологических исследований ученого. Представление о языке как о феномене культуры, исследование языков в их взаимоотношении друг с другом, само понятие «языковой союз» бесспорно имеют связь с евразийством (См. Живов В.М. Комментарии // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М.: Прогресс, 1995. с. 765).
Цитаты Трубецкого из писем Р. О. Якобсону:
«Надо писать применяясь к уровню среднего идиота, а это требует всегда гораздо больше времени, чем писать для нормальных интеллигентных людей».
«Выпады Нитша против меня довольно смешны, тем более, что к содержанию его статьи они не имеют никакого отношения. Очевидно, поляков просто очень раздражила моя статья… и раздражила именно потому, что является своего рода „Колумбовым яйцом“. Ведь это то, что всего более раздражает! Когда какое нибудь общепринятое мнение разрушают путём приведения нового фактического материала, - то с этим ещё можно примириться. Но когда нового фактического материала не приведешь, а просто покажешь, что старый, всем известный материал гораздо лучше и проще объяснять как раз наоборот тому, чем это принято, - то вот это-то и вызывает раздражение».
«Беженство нас научило тому, что именно „в Тулу-то и надо со своим самоваром ездить“, то есть в Париже эмигрантам надо открывать модные магазины и ночные кабаки, в Мюнхене - пивные и т. д. Русским славистам по тому же принципу лучше всего в славянских странах. В других странах из русских славистов не устроился никто, кроме меня, но это исключение подтверждает правило: я устроился не в качестве слависта (каковым я в момент своего назначения вовсе и не был), а главным образом в качестве князя, - и это как раз в Вене, в которой своих князей хоть пруд пруди!»
«Это бывает: страшно не хочется, всячески отлыниваешь, а потом, как сядешь писать, так только вначале немножко трудно, а дальше всё легче и легче, и в конце концов выходит очень хорошо. Мне лично лучше всего удавались именно те работы, писание которых вызывало во мне почти непреодолимое отвращение».
«Зрелость не есть ещё старость и не знаменует собой бесплодия. Зрелые люди не только не перестают творить, но, наоборот, создают самое ценное из всего того, что оставят потомству. Только творят они иначе, чем молодые. К этому новому методу творчества сначала трудно привыкнуть. Сначала кажется, что вообще больше ничего нет, всё кончилось. Перерыв, хотя бы и короткий, пугает, вызывает опасения. Это - от непривычки. На самом деле беспокоиться нечего: будете творить, - только иначе, чем прежде. <…> Что проиграется на блеске и эффективности, выиграется на солидности конструкций. <…> Зато будет прочно, не придется так часто перестраивать. Вместо эффектного творческого фонтана, плавно текущий, но всё же мощный и широкий поток. Сначала - обидно. Кажется: что же это? неужели молодость прошла, и началась старость? Но в том-то и дело, что кроме молодости и старости есть ещё зрелость, кроме фонтана и стоячей воды есть ещё ровно и плавно текущий поток. В эту мысль надо вжиться, и тогда будет всё хорошо».
Литература :
Толстой Н.И. Н.С. Трубецкой и евразийство // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М.: Прогресс, 1995. С.5-30.
Гумилев Л.Н. Историко-философские труды князя Н.С. Трубецкого (заметки последнего евразийца) // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М.: Прогресс, 1995. С.31-54.
Половинкин С.М. Евразийство и русская эмиграция // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М.: Прогресс, 1995. С.731-762.
Живов В.М. Комментарии // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М.: Прогресс, 1995. С.763-790.
Трубецкой Н.С. Избранные труды по филологии: Переводы. М.: Прогресс, 1985. С.7-8.
Николай Сергеевич Трубецкой (1890-1938) - русский лингвист, основатель фонологии и морфонологии, исследователь кавказских языков, политический мыслитель, культуролог. Профессор Венского университета (1922). Член Венской Академии наук (1930).
Окончил историко-филологический факультет Московского университета (1913), был учеником Ф. Ф. Фортунатова. На лингвистические воззрения Трубецкого также оказали некоторое влияние идеи И. А. Бодуэна де Куртенэ. Покинул Россию в 1919 г., некоторое время жил в Болгарии, впоследствии переехал в Австрию.
Трубецкой был одним из главных идеологов евразийства - философского и политического движения, возникшего в 1920-е гг. и объединившего представителей молодого поколения эмиграции - мыслителей и публицистов. Евразийцы возродили и во многом развили идеи славянофилов середины XIX века. В отличие от своих предшественников, объяснявших характер русской культуры в основном славянским происхождением русских (в более поздних интерпретациях - унаследованным с православием «византийством» и «эллинством»), евразийцы считали главной причиной ее своеобразия принадлежность русских к группе особых «евразийских» народов. Также к этой группе относятся тюркские, монгольские и финно-угорские народы. Психологически и культурно близкие друг другу народы образуют особую цивилизацию - единый евразийский мир, расположившийся на восток от Европы и на северо-запад от Азии и границами примерно совпадающий с границами империи Чингисхана. Россия, наследница Чингиза, провозглашалась современным центром этого мира.
Вопросам евразийства посвящены некоторые философские, культурологические и публицистические работы Трубецкого, важнейшие из которых - книга «Европа и человечество» (1920), статьи «Взгляд на историю России не с Запада, а с Востока» (1926), «Общеевразийский национализм» (1927) и др.
Лингвистические работы Трубецкого посвящены в основном разработке и развитию метода структурной лингвистики. С момента основания Пражского лингвистического кружка в 1926 году, Трубецкой принимал активное участие в его работе. Совместно с коллегами С. О. Карвецким и Р. О. Якобсоном они создали «Тезисы Пражского лингвистического кружка» (1929), в которых представили основные теоретические положения этой научной школы. Некоторые из них были сформулированы в развитие идей Ф. де Соссюра. Так, выдвинутый Ф. де Соссюром взгляд на язык как на «систему» был принят, но дополнен уточняющим термином «структура». Кроме того, сохранилось обоснованное им противопоставление диахронического и синхронического подходов к изучению языка, но резкость его было значительно снижена.
В «Тезисах…» было предложено не ограничивать лингвистические исследования изучением структуры отдельных языковых фактов, но учитывать также их назначение. Вместе с тем в работе была представлена программа будущих исследований, которой вполне следовал и сам Трубецкой.
К основным направлениям его научной деятельности относятся исследования в следующих областях:
1. Фонология. Фонологическая теория Трубецкого была наиболее полно изложена в книге «Основы фонологии», изданной посмертно, в 1939 году, на немецком языке (русский перевод появился в 1960 г.). В многочисленных работах, собранных в данной книге, Трубецкой подробно рассматривает сложные случаи выделения и разграничения фонем, описывает особенности организации звукового уровня в различных языках мира. Его исследования основываются на результатах фонологического анализа десятков языков.
Прежде всего, для развития лингвистики имел большое значение разработанный ученым научно-понятийный аппарат. Так, до Трубецкого фонема понималась как психологическое явление, но благодаря его работам утвердилось структурное определение этого понятия.
Развивая системный подход Соссюра, Трубецкой показал, что анализ языка состоит в описании отношений между элементами системы (в данном случае фонем). Простейшие бинарные оппозиции (двоичные противопоставления) являются наиболее точным и удобным способом представления этих отношений. Например, русская фонема /п/ противопоставлена фонеме /б/ как глухая звонкой, фонеме /п’/ - как твердая мягкой, фонеме /ф/ - как взрывная щелевой, фонеме /к/ - как губная заднеязычной и т. д.
Трубецкой также сформулировал понятие нейтрализации - устранение противопоставлений в определенных позициях (в зависимости от занимаемого места в слове, соседних фонем и т. д.). Например, в русском языке на конце слова из пары звуков, глухого и звонкого, может употребляться только глухой.
Трубецкой считал, что описание языка как системы сводится к правильному и полному выявлению всех оппозиций применительно ко всем элементам языка. Разработанные им принципы анализа фонем были распространены и на другие языковые явления.
Фонологическая теория Трубецкого оказала огромное влияние не только на лингвистику ХХ века: сформулированные ученым концепции и термины нашли применение в других гуманитарных дисциплинах, в частности семиотике - науке об общих свойствах знаков.
2. Морфонология - раздел языкознания, изучающий звуковую сторону различных морфологических процессов. С исследованиями Трубецкого связано не только становление морфонологии в качестве отдельной научной дисциплины, но и появление самого этого термина. Особый интерес для исследователя представляли звуковые изменения на границах морфем и звуковые чередования, имеющие морфологическое значение. Примером подобных изменений может служить, например, следующее: в русском языке к, г, х, на которые заканчивается корень, сохраняются перед -и - окончанием существительных мн. числа им. падежа (крики, круги, грехи), но меняются на ч, ж, ш соответственно перед -и - суффиксом повелительного наклонения глагола (кричи, кружи, греши).
3 . История и классификация языков. Своеобразным синтезом лингвистических и философских, в духе евразийства, взглядов Трубецкого стали работы, посвященные истории и классификации языков. В статье «Мысли об индоевропейской проблеме» (1939) он убедительно показывает, что близость индоевропейских языков может объясняться принадлежностью носителей неродственных языков к некоей общности (объединенной, например, по территориальному признаку) в определенный исторический момент. В результате формирования такой общности осуществляется постепенный переход от модели, свойственной кавказским языкам, к модели, свойственной языкам тюркским, финно-угорским и т. п. Сближая языки на основании единства цивилизации, а не древнего родства, Трубецкой выступал против расистской, как он полагал, идеи индоевропейских языков. Признав некоторые положения справедливыми, специалисты по сравнительно-историческому языкознанию в целом не приняли теорию Трубецкого.
Языки, состоящие в дальнем родстве или вовсе неродственные, могут образовывать языковые союзы. Трубецкой ввел и обосновал этот термин в статьях «О туранском элементе в русской культуре» и «Вавилонская башня и смешение языков». Основными причинами сближения неродственных языков являются территориальная близость и общность истории. Таким образом Трубецкой объяснил вторичное сближение языков Балкан и намеревался в дальнейшем обосновать наличие союза евразийских языков.
Разделы сайта
Дополнительные образовательные программы
Повышение квалификации
Профессиональная переподготовка
Общеразвивающие
Биология
Образование и педагогика
Русский и иностранные языки
Русский как иностранный. Краткосрочный интенсивный...
Русский как иностранный. Краткосрочный интенсивный...
Русский язык как иностранный (начальный курс)
Участники
Общее
Маршрут 1
Маршрут 2
Маршрут 3
