СЕРЕНАДА
ИСЦЕЛЕНИЕ ГЛУХОГО
*** Чей голос долго в памяти звенит? Из детства иволга? Весна ее забыта, Она поет, и даже не сердита На наш от шума одуревший быт. Как мы живем, не чувствуя синиц? Они поют вовсю с началом света. Уже горит не море, вся планета, А мы не верим в правду небылиц. Когда все деньги поклевали куры, А серебро лишь в клювах у сорок, Как не послушать птичьи увертюры, И голубей влюбленный говорок? Нам жаворонок выстрочил высоты, Приречный воздух ласточки сплели, Весну и осень свили журавли, Кукушка сводит с жизнью наши счеты. Так пусть в душе ютится соловей, Прелестные вытягивая ноты, И пусть решает сердце, для кого ты Хранишь все это в памяти своей. ЛЕТНЯЯ ПЕСНЯ Бабочка имеет ось и она должна вращаться. Мне с тобою довелось в этой жизни повстречаться. И опять же стрекоза - воплощение вращенья. Мне всегда в твои глаза бесконечно возвращенье. Мотылек, ищи свечу. Тьма - союзница бескрылых. Я вокруг тебя лечу и приблизиться не в силах. Птицам по душе полет. И ручей на море манит. За весной весна придет. Осень к осени притянет. Молния свой блеск найдет, Гром в свою погоду грянет. Наша молодость пройдет. Ваша молодость настанет. День закончит оборот И в чужую ночь заглянет. Прошлое свой свет прольет, Будущее затуманит. Человек уйдет в народ, И народ мудрее станет. Ум высокий все поймет И несведущих обманет. Слово даст достойный плод. Сад запущенный увянет. Ваша молодость пройдет. Вечность общая настанет. Выйди, выйди на балкон! Слышишь, как волной крылатой Мой волшебный баритон На этаж летит двадцатый? Я печален, я один, Ты бываешь дома редко. Вон глядит из-за гардин Хищная твоя соседка. Где-то звякнуло окно, Значит, могут чем-то бросить. Будто им не все равно - Звонко петь или гундосить. Чем-то брось, но выходи! Неизвестностью не мучай: То ли радость впереди, То ли ждет несчастный случай. Ни милиции, ни звезд! Кажется, мне все знакомо, Путь к тебе довольно прост, Но не вижу номер дома! Мой волшебный баритон Стал уже почти фальцетом. Выйди, выйди на балкон, И заметь меня при этом! ПОДРАЖАНИЕ КИТАЙЦАМ Есть душа у меня Но нет ни капли туши Иероглиф любви Некому мне послать Темная ночь за окном И громкий словно эпоха Издали обезьяны пьяной Доносится крик Умеющий задуматься - умен. Мысль, молния на чертеже заката, Она мелькнет и канет без возврата Уже за непроглядный небосклон. Чужим уроком разум пробужден, Внимание открытием чревато. Платон старался изложить Сократа, В итоге появляется Платон. И мы беремся повторять Платона, Чтоб в хаос наш внести заветный лад И Логосу не нанести урона. В нас демоном вселяется Сократ! Ученики нам внемлют благосклонно, И нечисть заготавливает яд. СОКРАТ Странно Сократ ничего не знал о копейках микробах атомах электронах чем больше мелочей тем сильнее они влияют на наше время Уступая им место выкидываем из сознания добродетель высокие идеалы совесть всеобщее благо Они летят из настоящего Философскими камнями в оазисы светлого прошлого и увеличивают исторические шишки на все еще мыслящей астральной голове Сократа Хозяева мелочей Всегда держат наготове Реальную чашу с цикутой Поэты жили некогда в Китае И для высокой вечности писали, Свое предназначение считая Прекрасной данью из грядущей дали. Они обменивались письменами, Где говорилось, что находка друга Изысканнейшее из воспоминаний, Небес нетленных чуткая услуга. Течет неторопливое раденье. Дорогой длинной на столе бумага, И бросить все - привычное движенье, И вновь начать - смиренная отвага. То пишет посох по дорожной пыли, То никнет кисть, то струны зазвучали… Они и к нам бы чаще заходили, Когда бы мы их искренне встречали! ЗАБЛУЖДЕНИЕ Поэт, всевидящий, обсуждает с ослепшими виды на будущее, всеведающий, выспрашивает у несведущих о неведомом, и говорит обо всем во всеуслышанье, чтобы скрыть навсегда от глухих. Приходит учить Иуда, Что нет ни добра, ни зла, Что движет миры не чудо, А тучная власть числа. Явление Бога-Слова Вовсе не благодать, Для жадного и скупого - Лишь повод - его продать, И каждый раз подороже, Так частный ваш интерес, Число всесильное множа, Работает на прогресс. Вечно идет на смену Тому, чему нет цены, То, что имеет цену. Все мелочи учтены. Все прочее будет риском! Что проку судить о том, Что есть что-то мерзкое в низком. И что-то дрянное в пустом. волшебные птицы играют с дождем одни как принцессы на горошине вертятся на летящих каплях другие словно на провод пытаются сесть на косую линию дождя есть и такие которые сломя голову сигают в проемы молний и проникают за небесную твердь эти самые ученые дождь им напоминает клетку Прошли по земле зимы. Прошли по земле весны. За ветром ушли осины. За солнцем ушли сосны. Взлетели к звездам березы. Под землю отправились травы. Как медленные обозы, спустились в моря дубравы. И перелетные птицы не знали - лететь куда им? Лишь буквы с этой страницы стремились на помощь стаям. Но вожаки пернатых не ведали алфавита. И заманил закат их, сказавшись светом зенита. На космос нахлынул хаос. Люди, фауна, флора свихнулись от мелких кляуз и от большого позора. О, словесный гербарий! Засушенные значенья! Надо из вашей хмари снова взрастить растенья, вывести птицу, зверя из семени библиотеки! Слову на слово веря, правду найти в человеке... Колокола звонили, но глухой Не сочетал их звоны с небосводом. Жила неслышно птица под стрехой, И без журчанья время шло по водам. И говорили, кто во что горазд, Храня на лицах праведность для виду. Глухой молчит, он виду не подаст, Что отличает от хвалы обиду. Увы, его, казалось, не проймешь, Он был, как все, кто, обладая слухом, С покорностью проглатывают ложь, И от обмана не скудеют духом. И лишь когда увидел он, как дети Пустое слово ловят на лету, Он в их сердцах услышал глухоту. И лишь потом - все звонкое на свете! Нам известно априори, Как стезя ни далека, Но за морем снова море, За рекой опять река. За полями, за лесами Снова поле, снова лес. Проникает полюсами Шар земной за семь небес. Солнцем вскормлена планета. Но на кванты свет деля, Небо ждет от звезд ответа - За землей - опять Земля? Бездна бредит берегами. За провалом снова твердь В свой черед играют нами Жизнь и смерть, и жизнь и смерть! Сказки переходят в были, Быль дробится на мечты. Если все тебя забыли, Значит, ты уже не ты. Ты летишь над светом белым, Над мерцающею тьмой, Чтобы за иным пределом Снова стать самим собой. Ах, части света, части света! Вас вожделенно рвут на части. И смотрит утлая планета На эти мелкие напасти. Уже вовне стремится скверна И разъедает слой озона. И снится нам - земля безмерна, И море чистое бездонно. И вместо внятного ответа То зыбь на теле океана, То незаконная комета, То извержение вулкана. Как будто нет в природе власти, Оков земного тяготенья, Чтобы умерить наши страсти, Зуд обладанья и хотенья. Рычат машины разной масти, Вгрызаясь в чрево части света. Но где найдете вы запчасти, Когда испортится планета?
Родился в г. Новосибирске. Отец - Куприянов Глеб Васильевич (1913-1942), врач, погиб на фронте под Харьковом. Мать - Куприянова Мария Никифоровна (1919-2002) - врач-хирург. После окончания средней школы работал по комсомольской путевке бетонщиком и грузчиком на строительстве Новосибирского электротехнического института. Учился в Высшем военно-морском училище инженеров оружия в Ленинграде - 1958-1960 гг. Там написал поэму «Василий Биркин», сатиру на быт и бытие курсантов, после чего был обязан все написанное предъявлять командиру роты. Поэма была опубликована через 35 лет при поддержке вице-президента Росатома Евгения Игнатенко, бывшего выпускника училища.
Окончил Московский педагогический институт иностранных языков, переводческий факультет, отделение машинного перевода и математической лингвистики (1967).
В институте создал литобъединение «Фотон», куда входили поэты Платон Кореневский, Алексей Бердников, Борис Хлебников, Сергей Гончаренко и др. В 1963 г. начал переводить поэзию с немецкого языка, прежде всего Райнера Марию Рильке. Публиковал стихи, переводы и статьи в газете Ин-яза «Советский студент». Первая публикация стихов в газете «Московская правда» в 1962 г., в журнале «Москва» № 12, 1965 г. После окончания института получил в качестве исключения свободное распределение «в Союз писателей», куда и был принят через 9 лет - в 1976 г.. Член Союза писателей России. Член Союза писателей Сербии. Член русского ПЕН-центра. Стихи Куприянова, особенно свободные стихи, (верлибр, одним из родоначальником которого он считается наряду с Владимиром Буричем, Арво Метсом и Геннадием Алексеевым) переведены более чем на 40 языков мира. Менее знаменита его проза из-за ее усложненности и ориентации на столкновение и интерференцию различных традиций, она более известна в переводах на немецкий язык.. Его стихотворные сборники в переводе на немецкий язык получали высокую оценку немецких критиков: в феврале 1997 г. его «Лупа железного времени» на 1-м месте в «списке лучших книг Юго-Западного Радио», а сборник «Телескоп времени» на 1-м месте в ноябре 2003 г. (список определяют 35 ведущих немецкоязычных критиков). Немецкий литературовед проф. Р. Лауэр писал о нем: «Поэзия Куприянова… ведет к раздумью и сочувствию при помощи речевого и мысленного эксперимента. Ее кажущаяся абстрактность оказывается, если внимательно посмотреть, гораздо более актуальной, нежели в ином захватывающем агитационном стихотворении» («Франкфуртер Альгемайне Цайтунг», 21.4. 1990). Как отмечал акад. Ю. В. Рождественский, («Независимая газета», 3 марта 2000): «Творчество Вячеслава Куприянова слабо освещено нашей критикой в силу того, что критики ХХ века уделяют главное внимание не столько вопросам эстетики слова, сколько темам и проблемам, которые „поднимали“ те или иные авторы». В.Куприянов - Лауреат фестиваля поэзии в г. Гонеза (Италия, 1986). Лауреат Европейской литературной премии (Югославия, 1987). Обладатель Македонского литературного жезла (Македония, 1999).Лауреат премии министерства культуры и образования Австрии (2006). Лауреат международной премии им. Бранко Радичевича (Сербия, 2006); Лауреат международной премии «Моравская грамота» (Сербия, 2008). Лауреат Бунинской премии (Москва, 2010).
Вячеслав Глебович Куприянов – один из пионеров русского свободного стиха, верлибра. Член Союза писателей с 1975 г. Член Русского ПЕН-центра. Первая книга верлибров – 1982 год, – «Жинь идет», Москва. В 1987 году получил Европейскую литературную премию в Югославии и был объявлен лучшим поэтом Европы этого года. Бунинская премия 2010 (Россия), премия им. Маяковского = 2012. Поэт Года 2012, по этому поводу вышла книга стихов и переводов «Ничто человеческое», Москва, 2013. Международные премии получал в Италии, Австрии, Сербии, Македонии, Куприянов – переводчик Ницше, Рильке, Германа Гессе, Пауля Целана и др.
С 1985 года регулярно выходят его поэтические и прозаические книги в Германии. В1997 г. его сборник „Лупа железного времени“ назван лучшей книгой февраля месяца, в 2003 году после Франкфуртской книжной ярмарки, его сборник „Телескоп времени“ оказывается на первом месте в списке лучших книг ноября. Избранные стихи и верлибры издавались в 2003 («Лучшие времена», Молодая гвардия) и в 2010 («Ода времени», Новый ключ, Москва).
С 2013 года вице-президент Академии русского стиха, основанной Иосифом Бродским.
На немецком последняя (пятнадцатая) книга стихов „ДИКИЙ ЗАПАД“ вышла в 2013 году (Pop-verlag, Ludwigsburg, 2013)
«Сила и обаяние поэзии Куприянова – в мысли, опосредованной глубоко личностным, чувственным восприятием мира». («Лит. обозрение, № 5, 1982, А.Сенкевич);
«Стихи Куприянова – трезвое эхо на лирический вздох эпохи» (В.Липневич, «Лит. Россия», 23.12.1983).
«Стихи Куприянова – интересный синтез лирики и философии». (Гр. Поженян в «Московском комсомольце», 25.4.1986):
«“Сердечное умозрение”, желание «чуда», «космогонические идеи» не отвлекают Куприянова от того, что происходит в реальной жизни. Он романтик по складу поэтического восприятия. Романтизм по сути своей требователен к действительности. Он мерит ее большими масштабами, нередко жёсток и ироничен, унижая зло». (А. Урбан, «Лит. обозрение», № 9, 1987)
«Куприянов владеет жанром антиутопии как никакой другой современный русский автор». (Вероника Венгерт, Московская немецкая газета, Январь, 2002)
«Остроумие Даниила Хармса сквозит в его рассказах наряду с изобретательной серьезностью Гоголя… ….Таковы всегда открытия Куприянова – будь то идея назначить политиком обыкновенный домашний халат или изобразить всю Землю в виде горы, чтобы показать людей, стремящихся наверх, как толпу Сизифов: в реальности прячется абсурд и в абсурде истина.» (03 мая 2008. Нойе Цюрихер Цайтунг, Швейцария)
«Куприянов находится в лучшей традиции русской сатирической литературы, которая стала знаменитой благодаря Гоголю, а затем обогатилась опытом современных течений двадцатого века, прежде всего сюрреализмом.» (Юстус Нолль, Оберхессише Прессе, 04.06.2008).
